Что сказал Николай II своим убийцам перед расстрелом

Что сказал Николай II своим убийцам перед расстрелом

"Каждому бойцу - по царской дочке!", - горланили под окном пьяные матросы. Хорошо, великие княжны не могли их видеть - окна были плотно заколочены досками. Не видели, но все слышали. А когда девушек выводили во двор гулять, то Татьяна, Анастасия, Ольга и Мария и кое-что видели на стенах Ипатьевского дома...

Видел и отец...

Накануне отречения Николай II пытался вытребовать для себя и семьи хорошие условиях жизни и гарантии неприкосновенности. Увы, позиции "гражданина Романова" были очень шаткими: Николая, и правда, окружали "измена, трусость и обман". "Коленопреклоненно молили государя отречься от короны, чтобы спасти Россию и династию" не только генералы, командующие фронтами, но и члены императорской фамилии, в том числе, дядя царя великий князь Николай Николаевич.

Царский поезд в тот момент стоял во Пскове, а семья государя находилась в Царском селе, рядом с охваченным революцией Петроградом. Николай ужасно волновался за жену и детей. Страхи царя подогревали его многочисленные "корреспонденты": каждый день Николаю приходили десятки писем и телеграмм, в которых сообщалось, насколько плохи дела в Петрограде. Депутаты Думы, родственники императора сообщали о невероятных бесчинствах толпы, о проявлениях на улице ненависти по отношению к нему, Николаю, и к его семье.

Председатель Думы Михаил Родзянко сообщал государю, что в этих условиях никто не может гарантировать безопасность императрицы, великих княжон и цесаревича.

Оказавшийся в полной изоляции от своей семьи и немногочисленных сторонников, император, по сути дела, стал заложником своих же генералов, которые все как один настаивали на немедленном отречении.

Император был готов отказаться от власти, но он требовал гарантий безопасности для семьи. Прежде всего, Николай настаивал, чтобы ему был предоставлен беспрепятственный проезд в Царское село, к семье. Также царь просил, чтобы его детям, в то время болевшим корью, дали возможность спокойно поправиться в Царском селе. После излечения детей семья должна была беспрепятственно выехать в Англию.

Все вышеперечисленные гарантии Николаю были обещаны. 1 марта 1917 года во Псков прибыли депутаты Думы Гучков и Шульгин, которым 2 марта император официально передал Акт (Манифест) об отречении в пользу великого князя Михаила Александровича:

«Заповедуем брату нашему править делами государства в полном и нерушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях, на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую присягу.»

4 марта Манифест об отречении Николая II за себя и за сына-цесаревича (что было невиданным доселе нарушением монархических традиций), был обнародован.

В тот же день 4 марта был опубликован и второй Манифест - "Манифест Михаила", составленный 3 марта. В этом документе великий князь Михаил Александрович отрекся от престола и призвал граждан России подчиниться Временному правительству.

Династия пала, и выяснилось, что условия Николая никто не собирается соблюдать. 8 марта генерал Михаил Алексеев, которого считают одним из основных организаторов заговора, сообщил бывшему императору, что теперь тот "может считать себя как бы арестованным".

Романовы ждали вестей из Лондона, и они не заставили себя ждать. "Дражайший братец" Георг V, похожий на "Никки" как две капли воды, вежливо отказался принять семью низложенного русского самодержца.

21 марта семья Николая II была взята под стражу.

Поначалу семья жила в довольно комфортных условиях, к ним, при некоторых "эксцессах", относились уважительно.

19 августа 1917 года венценосную семью доставили в Тобольск. Поселили Николая с женой, детьми и свитой в Губернаторском дворце.

Романовым выделялось отменное питание, семья отдыхала на берегу Иртыша, регулярно бывала на церковных службах.

"Во избежание эксцессов" Николаю, Александре Федоровне и детям было строго-настрого запрещено показываться на городских улицах. Однако Губернаторский дворец был большой, при нем был солидный огороженный двор, так что Романовы чувствовали себя довольно свободно.

Алексей с сестрами играли, ставили пьесы для родителей. Николай занимался физическим трудом, сам рубил дрова. Главное, семья была уверена, что Временное правительство наладит политическую обстановку в стране и их жизням ничего не угрожает.

Но вот грянул октябрь 1917 года. Власть в стране захватили большевики. Романовым сразу же запретили посещать церковь и гулять по берегу Иртыша. Покидать особняк они не имели право.

Вскоре начались проблемы с продовольственным обеспечением: "ссыльнопоселенцы" Романовы перестали получать сахар, кофе, сливочное масло, сливки.

Сменилась охрана - вместо бывших офицеров, приставленных Временным правительством, царскую семью стали охранять революционные солдаты. Отношение солдат к Романовым было отвратительным, молодые люди позволяли говорить непристойности в присутствии Николая и девушек, на стенах особняка появлялись "страмные картинки", изображающие царских дочек.

В апреле 1918 года в Тобольск приехал большевистский комиссар, представившийся охране свергнутого царя Василием Яковлевым. Кто такой был этот человек, историкам неизвестно: предполагается, что под псевдонимом скрывался большевик Константин Мячин.

Яковлев предъявил охране документ, подписанный Яковом Свердловым:

Мандат Свердлова распространялся только на экс-императором, но Александра Федоровна умоляла Яковлева позволить семье ехать с Николаем Александровичем - и это несмотря на то, что у царевича Алексея случился паралич ног.

Комиссар легко мог отказать императрице, но, судя по всему, у Яковлева были и иные директивы. Большевик позволил Александре Федоровне сопровождать Николая и взять с собой кого-то из детей. Императрица выбрала великую княжну Марию.

Яковлев повез Романовых из Тобольска в Екатеринбург и на полпути ... был арестован. Комиссару предъявили обвинение в попытке спасти царскую семью. До сих пор никто не знает наверняка, кем же был этот Яковлев, каковы были его истинные цели.

Николая Александровича, Александру Федоровну и Марию доставили в Екатеринбург, поселили в доме инженера-строителя Н.Н. Ипатьева. Вскоре сюда же привезли остальных детей и членов романовской "свиты".

Романовым был отдан второй этаж особняка. Окна были заколочены досками, у дверей всегда дежурила вооруженная охрана.

Режим пребывания в доме Ипатьева был, по сути дела, тюремным. Семья не контактировала с внешним миром, на воздухе заключенным разрешалось побыть лишь пять минут в день.

Охрана обращалась с арестованными отвратительно. Евгений Кобылинский, начальник охраны царской семьи в Тобольске, побывав в Ипатьевском доме, был поражен:

«Ставилась на стол миска; ложек, ножей, вилок не хватало; участвовали в обеде и красноармейцы; придёт какой-нибудь и лезет в миску: „Ну, с вас довольно“. Княжны спали на полу, так как кроватей у них не было. Устраивалась перекличка. Когда княжны шли в уборную, красноармейцы, якобы для караула, шли за ними…».

Под окнами регулярно устраивались пьяные "концерты": караульные во всю глотку орали "Дружно, товарищи, в ногу". Стены дома охранники обрисовали похабными картинками, изображавшими в разных непристойных образах и позах царя, царицу, великих княжон и Григория Распутина.

В Ипатьевском доме Романовы, лейб-медик Евгений Боткин, горничная Анна Демидова, лейб-повар Иван Харитонов, камердинер Алексей Трупп, провели семьдесят восемь дней.

В начале июля 1918 года большевики приступили к подготовке казни царской семьи. Караульные солдаты были заменены на чекистов.

14 июля в дом Ипатьева прибыл настоятель Екатерининского собора иерей Иоанн Сторожев, которые провел для Романовых и членов их "свиты" богослужение.

16 июля во двор прибыло пять грузовиков с кислотой и бензином.

17 июля 1918 года примерно в четыре часа утра в помещение, где содержались Романовы, вошли сотрудники ЧК. Николаю и Александре Федоровне сообщили: на Екатеринбург стремительно наступают белые, семью необходимо срочно спрятать в подвале.

Романовых повели в подвал, где комиссар Яков Юровский сообщил низложенному самодержцу о том, что сейчас он будет расстрелян.

Николай Александрович, всегда полагавшийся на Господа и веривший в лучшее, по всей видимости, даже на секунду не допускал, что семью ведут в подвал для убийства.

Царь недоуменно воскликнул:

Это была последняя фраза в жизни Николая Александровича. Тут же в подвале загремели выстрелы, раздались истошные крики. Через пару минут все было кончено.

Существует версия, что последние слова Николая были несколько иными: "Что? Что вы сказали?".

Однако Юровский утверждал, что царь сказал именно "Что?". В этом коротком слове, по мнению комиссара, содержался весь путь Николая и на троне, и в жизни - он так ничего и не понял до последней секунды.

Юровский стрелял первым, и целился он именно в Николая. Николай был убит наповал, а великие княжны, на которых были корсеты со вшитыми бриллиантами, мучились довольно долго.

Так страшно и безумно закончились дни венценосной семьи Романовых.

---------------

Если вам понравилась статья, не забудьте поставить лайк и подписаться - это важно для развития канала. Также заходите на мой канал через вкладку "Подписки" - это очень важно.

В связи с нестабильностью Дзена прошу подписаться на мой Телеграм "Женщины в истории" - там уже более 4000 тыс. подписчиков!

Wiki