Хорошо известно, что вопрос об участии Финляндии в блокаде Ленинграда до сих пор достаточно болезненнен для финского общества. Ради успокоения совести многие прячутся за миф так называемой "войны-продолжения". А что на этот счёт говорят современные финские историки?

"Наша армия — неотъемлемая часть блокады Ленинграда"

Споры о роли Финляндии в блокаде Ленинграда не утихают много лет и будоражат не только россиян, но и финнов. Но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять — споры эти давно уже носят не столько исторический, сколько политический характер. Для значительного же числа современных историков Суоми (о наших даже и не заикаюсь) всё давно уже предельно ясно: финские войска безусловно являлись неотъемлемой частью блокадного кольца, и никаких двусмысленностей здесь нет.

Правда, несмотря на категоричность академического цеха, финское общество в большинстве продолжает считать свою страну непричастной к этому гигантскому военному преступлению. Доктор политических наук Пекка Висури считает, что подобного рода отрицание проистекает не только из незнания истории. "Это национальный миф, который до сих пор эксплуатируется некоторыми политическими партиями", — уверяет он. При этом Висури отвергает легенду о благородных намерениях Маннергейма, который якобы приказал остановить войска на "старой границе". Во-первых, совсем не на старой (финны доходили до Белоострова, в 20 км от Ленинграда), а во-вторых, сделал он это из-за банальной ограниченности военных ресурсов (на фоне сильнейшего советского сопротивления и давления англо-американцев).

С ним солидарен почётный профессор Хельсинкского университета Охто Маннинен: "Финские войска безусловно являлись важной частью блокадного кольца, и это не российская пропаганда". Историк утверждает, что финны умышленно вышли в 1941-м за свои старые границы под Ленинградом, чтобы выгодно "спрямить" линию фронта между Ладогой и Финским заливом. В качестве примера финской военной активности в блокаде он напомнил о действиях так называемой флотилии "К", созданной на Ладоге весной 1942-го совместными итало-германо-финскими силами. Флотилия подчинялась финскому военному командованию и использовалась для нападений на линии снабжения Ленинграда, летучих атак на прибрежные военные гарнизоны и даже ограниченных десантных операций. В частности, одной из самых известных военных акций флотилии "К" стало нападение на остров Сухо в октябре 1942-го, который был важным перевалочным звеном в "Дороге жизни". Попытка захвата острова была с честью отбита советским гарнизоном, но сам факт, что инициатива военной операции против "Дороги жизни" исходила от финнов, противоречит теории о неучастии Суоми в блокаде Ленинграда. Маннинем утверждает, что именно по этой причине подобные факты деликатно замалчиваются в современной Финляндии.

Ещё дальше заходит историк Олли Силвеннойнен, защитивший докторскую диссертацию на тему немецко-финского сотрудничества в... Холокосте (этот аспект до последнего времени вообще был в тени). Так он утверждает, что уже летом 1941-го в Эстонии началась активная подготовка полицейских батальонов, которые должны были войти в Ленинград после его взятия немцами. Документы показывают, что финны также активно включились в это дело и обязались предоставить для будущей "чистки" Ленинграда 30000 своих полицейских. Осенью 1941-го штаб будущей финно-эстонской полицейской армады в ожидании взятия города осел в финском городе Рованиеми. Олли Силвеннойнен не сомневается, что в случае взятия Ленинграда финские полицейские однозначно принимали бы активное участие в "чистке" города на Неве от местных евреев, коммунистов и прочих "неблагонадежных". Вот только немцы еще летом 1941-го по-тихому отказались от штурма города в пользу геноцидной блокады. Но для удержания своих финских союзничков и прибалтийских коллаборантов "в тонусе", тактично умолчали о превращении Ленинградского театра военных действий "во второстепенный"...

В общем, как видите, финская академическая наука достаточно честна в этом, прямо скажем, непростом вопросе. И такая прямота лично меня всегда удивляла.

"Война-продолжение"?

Стоит отметить, что наряду с блокадной темой, весьма болезненно реагируют финны и на утверждения, что их страна являлась союзницей гитлеровской Германии. Долгие десятилетия в традиционной финской историографии царил миф о так называемой "войне-продолжении", который всё ещё очень популярен у значительной части финского общества (и правого истеблишмента). Но историк Йохан Бекман утверждает, что современная наука однозначно отвергает утверждения об "отдельной войне" как миф.

Собственно, здесь не о чем даже спорить. Как известно, совместные немецко-финские планы были разработаны задолго до рокового июня 1941-го, а чёткое определение задач финской армии было детально прописано в самом "плане Барбаросса". И страх более осторожного финского руководства вступать в войну по разбойничьему гитлеровскому сценарию (то есть вероломно и без объявления войны) ни в коем случае не оправдывает Финляндию, и уж тем более не делает какой-то "особенной" участницей войны. Во-первых, все военные операции на северном фланге Восточного фронта изначально были запланированы с некоторой задержкой, во-вторых — финны с самого первого дня так или иначе участвовали с немцами в агрессии против СССР (предоставление аэродромов, портов, диверсии, разведка и т.д. и т.п.). Кроме того, в Финляндии уже располагался готовый к наступлению 300-тысячный контингент немецкой армии. «И как после этого можно говорить о какой-то "отдельной войне"?» — недоумевает Бекман.

Историк подчеркивает, что ещё в своей радиоречи от 26 июня 1941-го президент Финляндии Ристо Рюти совершенно недвусмысленно заявил, что одна из целей вступающей в войну Суоми — уничтожение СССР. Это ни что иное, как признание в сотрудничестве с Германией, ибо сама по себе Финляндия просто не в состоянии была сделать этого. Да и Гитлер в своей пропагандистской ноте от 22 июня 1941-го представил Финляндию союзником и участником войны. В его штаб-квартире постоянно находился генерал Пааво Талвела — представитель Маннергейма, выполнявший роль финского военного атташе при Генштабе вермахта.

В общем, и здесь картина более-менее ясна и не вызывает споров у специалистов. Хотя, как ни странно, в Финляндии проблемы с ними есть. Бекман сетует, что серьезно историей Второй мировой в этой стране занимаются лишь очень немногие:

Что ж, ситуация, как видно, действительно настораживающая. Ибо, кому, кому, но нам с вами очень хорошо известно, что при нехватке академических историков их места очень быстро занимают разного рода шарлатаны из "нетрадиционалов", плодящие "солонинщину", "резуновщину" и прочую антинауку.

И все-таки у финнов не всё так плохо. По крайней мере их историки — хоть и товар штучный, но по чистоте и незамутнённости научного сознания дадут фору многим из нас!